Дети Ихтиандра

Экологи бьют тревогу – количество отдыхающих на озере Шарташ превысило норму в два раза. Людям нравится загорать на вытоптанной и заплеванной траве и плавать в цветущей воде. Но есть и другие люди. Их страсть – прогулки по дну окрестных водоемов зимой. Летом же они уезжают на какое-нибудь море и изучают жизнь тамошних подводных обитателей, подвергая, зачастую, риску свою. Для чего это надо? Послушаем председателя клуба любителей подводного плавания Сергея Мелкозерова.

Нырнули в карьер – а там «жигуленок» стоит

Что привлекает людей в дайвинге – это переход в другое измерение. Здесь, на поверхности, мы живем в одной плоскости, придавленные к земле силой тяготения. На наших же карьерах, где очень прозрачная вода и прекрасная видимость, вы ощущаете себя парящим в бездне в состоянии невесомости. Вы парите над дном карьера, как сокол над степью. Вы открываете для себя новый мир. Ведь это разные вещи – или глядеть на рыбу, пойманную на удочку или плыть за их косяком. А если ты тихо опустишься и не будешь шуметь, то рыба сама к тебе подплывет и посмотрит, что за чудо появилось в их озере.

А сколько можно интересного найти на дне. Галеоны с пиастрами там не лежат, да и не они наша цель. Лет пять назад мы ныряли в озере Светлом под Невьянском и нашли на глубине 8 метров какую-то штольню из бревен, которая вела в глубь горы. Проплыли мы по ней метров 10, дальше не стали, поскольку ныряли зимой под лед. А потом там поставили драги, начали мыть золото и от озера ничего не осталось.

Это была находка историческая, а бывают и криминальные. Ныряли мы в одном из карьеров около города Асбест и нашли там утопленный «Жигуленок» с прицепом. Машина в прекрасном состоянии, все крутится, все вращается. Поплавали вокруг нее кругами – и нашли утопленника с батареей на ногах. Потом мы слышали, что утопленник – перекупщик изумрудов, вовремя кому-то не заплативший.

А однажды мы сами затопили машину. Произошло это на одном из карьеров в районе Сысерти. Глубины там неплохие, до 25 метров. По льду мы затащили на середину карьера старый автобус, а потом аккуратно опустили на дно. Теперь в него можно заплывать и выплывать, как в горшочек из-под меда. А следующей зимой нас позвали вытаскивать машину из-подо льда. Лед недавно встал, а пешком тащиться на середину водохранилища рыбакам не хотелось. Вот они и поехали впятером на «Москвиче». В одном месте лед не выдержал и… Людям удалось спастись, а машина устроилась на глубине 8 метров. Пришлось вызывать нас – жалко стало железного друга. Я нырнул, засунул в машину камеру от «Кировца», ребята по шлангу подали в нее воздух из компрессора – и она всплыла. Ну а дальше совсем просто – лебедкой зацепили и вытащили.

По морям, по волнам

Одними местными карьерами мы не ограничиваемся. Они для тренировок. Каждое лето я с группой единомышленников выезжаю на море. Раньше это было Японское море. Почему раньше? Потому что сейчас дешевле слетать в Египет на Красное море, чем на наш Дальний восток. Последний раз мне удалось туда съездить в 2000 году. Надо сказать, что с 1986 года, когда я в первый раз там побывал, многое изменилось. Граница стала прозрачной и часть живности, особенно трепанги, почти исчезли. А вот камбала, золотые ерши, осьминоги - это все есть и в большом количестве. Норки осьминогов можно обнаружить только по лежащим перед ними кучкам раковин от съеденных моллюсков.

К поездкам на Японское море мы начинали готовиться за год – клеили катамараны, чинили компрессора. Потом загружали контейнер-пятитонник ( советский дизельный компрессор весил 600 кг, да 10 аквалангов, да центнер грузовых поясов) и отправляли по железной дороге, а сами летели на самолете.

Благодаря катамаранам мы ходили в радиусе 20 км от базового лагеря и каждый день ныряли в новом месте. На одном песчаный пляж и морские ежи. На другом вертикальная стена, уходящая на глубину 100 метров. На ней живут актинии и, подобно альпинистам, ползают крабы. У крабов на концах лапок есть достаточно острые когти и одному аквалангисту они, как бритвой, распороли костюм. Где-то есть затонувший корабль, а где-то заросли ламинарии, в которых плаваешь как в лесу.

Сейчас мы каждый год выезжаем на Баренцево море. Люди думают, что если оно на севере, то там ничего нет. На самом деле северные моря по наличию живности гораздо богаче южных. А лет тридцать назад завезли туда, в качестве эксперимента, камчатского краба и расплодился он в большом количестве. Самые крупные экземпляры, учитывая клешни, достигают одного метра. В 1982 году, когда я впервые там побывал, море кишело гребешками, морскими ежами и звездами, всевозможной рыбой. Теперь живности стало поменьше, так как все, что медленно ползает и плавает, съедается крабом.

Чтобы попасть в нужную нам точку моря, мы арендуем корабль. Местные ребята, дайвингисты из г. Никеля, купили небольшой корабль, длиной метров 20, шириной 4 и переоборудовали его для своих нужд. Перед поездкой туда мы с ними созваниваемся, и он служит для наших нужд тоже.

Что касается Красного моря, то это рай для ныряльщиков. Там можно и с маской и трубкой поплавать и акваланг взять напрокат. В рифах живет очень много цветных рыбок, размером от аквариумных до холодильника, а на дне лежат взорванные во время войны корабли. Благодаря фильму «Челюсти» мы знаем, что самый опасный хищник моря – это акула. Быть может, в Штатах это действительно так, но не здесь. Ведь акулы питаются в основном рыбой, а не людьми, поэтому они испугались толп туристов, активно осваивающих водное пространство вокруг египетских курортов, и ушли южнее, к Судану.

Говоря о Красном море нельзя не упомянуть Голубую дыру. Представьте себе коралловый риф, уходящий от берега в сторону океана метров на сто. А посередине этой коралловой площадки отверстие, уходящее в недра земли. На глубине 60 метров есть выход в открытое море, надо только проплыть через небольшую пещеру. Многие ныряют, чтобы испытать острые ощущения. А на берегу установлены мемориальные таблички с именами тех, кому удалось только нырнуть. Табличек с именами российских граждан становится с каждым годом все больше и больше.

Как полопаешь, так и потопаешь.

(Я не удержался, перебил Сергея, и как кулинар-любитель спросил, а что у них, во время этих поездок было на завтрак, а также на обед и ужин.)

Начнем с наших водоемов. В последнее время у нас на Белоярке раки развелись. Так ребята за один заход целое ведро собирают.

Что касается Баренцева моря, то это крабовая поездка. Первые дня два человек ест только крабов, благо там их не меряно. На третий день крабы приедаются, и народ переходит на нормальную пищу – супы и каши. Ну и, конечно, рыба. Ведь свежемороженая и свежепойманая рыба – это две большие разницы.

В то время года, когда мы появляемся на Японском море – а это конец лета, начало осени, крабов нет, зато море камбалы. Она очень любопытная и целые косяки плавают за аквалангистами. Рыба подплывает так близко, что удается ее вручную ножом заколоть. За час 2 – 3 рыбины так добыть можно. А уж если человек идет под воду с ружьем… Мы, когда приезжаем домой, долго не можем есть блюда из мороженой рыбы – после той эта такая гадость.

А еще в наш рацион на Японском море входили морские гребешки – но это уже как бы деликатес. Гребешки можно даже сырыми есть – у них слегка сладковатый специфический вкус. А кроме этого мы их и маринованными ели и жареным.

Осьминогов мы ели всего пару раз. Из норы его не вытащишь, а в воде они встречаются не так часто. Он как желе. Удержать его в руках, когда он старается ускользнуть, достаточно тяжело. Каждый раз пойманного осьминога вытаскивало несколько человек. По вкусу их мясо напоминает грибы, только несколько жестковато.

А вот на Красном море за ловлю рыбы тебя могут ждать большие неприятности. Рифы приносят деньги и местное правительство их охраняет. Да что говорить о рыбе. Незадолго до отъезда мы с дочкой гуляли по пляжу и она набрала целый мешочек обломков кораллов, выброшенных прибоем. А когда мы уезжали, то на таможне, просветив наше имущество, выписали штраф – 50 долларов.

Рассказ записал Борис МАЙДАНИК  

МАТЕРИАЛЫ РАСШИФРОВКИ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СТАТЬЮ

Подледное погружение. Вначале идут за адреналином. Постепенно это дело проходит. Кто за чем идет. Кто-то глубины идет покорять. Конечно, это делается с предварительной подготовкой. Если раньше наше советское снаряжение не позволяло нырять глубоко. То ныне прогресс шагнул далеко вперед и рекорд погружения на акваланге 313 метров. Ну это рекорд, а обычные погружения на обычном сжатом воздухе до 40 метров.

Исследовали пещеру Ординскую, что в 40 км от Кунгурской. Отличная видимость. У нас под Нижним Тагилом есть несколько карьеров. Специально видимость никто не мерял, но засекли между двумя прорубями (майнами) 70 метров. В одной майне люди плавают, в другую мы опустились – их видим. Вот такая вода и в пещере. Живности там нет. Просто скалы, проеденные водой, пещеры, ходы. Плывешь, пузырь воздуха наверх идет, сбивает чешуйки гипса и они падают как снег в лучах фонарей.

На дне затопленные корабли времен войны. Нам их показали местные ребята из Никеля. На одно из них, лежащее на глубине 45 метров мы ныряли без захода внутрь.  Чтобы заходить внутрь на больших глубинах, а большая глубина – это 45 метров, долго находиться нельзя из-за ограниченного запаса воздуха в баллонах. Вода очень холодная. Проплавать час – это предел для человека. Нужна спецподготовка. На глубине 10 – 15 метров баллона хватает на час Чем глубже, тем меньше. На 45 метров хватает на 20 минут.  На этой глубине видимость хорошая – 25 – 30 метров. летом она ухудшается – приходит планктон.

Но поскольку Хургада и Шарм-аль-шейх очень посещаемые курорты. То рифы начинают разрушаться. Толпа народа плавает, ластами ломает. Потихонечку это все начинает разрушаться. Много местной фауны. Которая на рифе живет и никуда не денется. Пришел сегодня, нырнул – мурена в норе сидит. Завтра нырнул – она все там же.

Сезон на Дальнем востоке. Сейчас энтузиастов стало меньше. Чтобы самому готовить или возиться у компрессора. Люди хотя, чтобы отдых был организован. Пришел, деньги отдал, ему организовали. Это не всегда достижимо. По нашим карьерам нырять или в пещерах плавать – тут сами. На наших водоемах берешь или маленький компрессор переносной или запас баллонов и ныряешь.